История депортации поляков с территории Западной Украины и Западной Белоруссии в Казахстан в годы Второй мировой войны получила достаточное отражение в историографии. В меньшей степени рассмотрены проблемы реэвакуации польского населения. Пристальное внимание к судьбе поляков в Казахстане проявляют польские исследователи и публицисты, в том числе и в работах на русском языке¹. Казахстанские историки готовы поддержать польских коллег в объективном освещении исторических проблем.

Для исследователей большой интерес представляют приложения к постановлению – «Оперативный план приема расселения» прибывающих 16 000 адмссыльных с Западной Украины и Белоруссии, «Расчет расходов по приему, переброске и питанию прибывающих 16 000 высланных», «План мобилизации автотранспорта для доставки расселяемых к намеченным пунктам»¹⁶. Правда, здесь выясняется, что эти документы в «Особой папке за 1939 г.» и «Особой папке за 1940 г.» оказались не единственными. Причем наиболее ранним документом по этому вопросу оказался вовсе не протокол бюро Кустанайского областного комитета КП(б)К «О плане расселения прибывающих переселенцев (семьи репрессированных) из западных областей Украины и Белоруссии» от 29 марта 1940 г.», а другое постановление бюро Кустанайского областного комитета КП(б) Казахстана от 7 января 1940 г. («К прот. № 147 п. 3 от 7–40») за подписью секретаря обкома партии Р. Берниязова. В данном постановлении «Об организации встречи беженцев с территории бывшей Польши, прибывающих в Сулукульский совхоз» обращает на себя внимание первоначальное обозначение региона, откуда выселяли (не с Западной Украины и Западной Белоруссии или УССР и БССР, а именно «бывшей Польши») и название статуса выселяемых (не «административно высланных» или «семьи репрессированных», как будет позднее в этом же 1940 г., а просто «беженцев»). Процитируем: «Придавая исключительно большое значение данному мероприятию, бюро обкома КП(б)К постановляет: 1. В целях лучшего размещения и создания лучших условий беженцам, как в бытовом, а также и в производственном отношении, обязать директора Сулукульского совхоза тов. Шульгина и начальника политотдела тов. Орлова обеспечить проведение следующих мероприятий: а) провести широкое разъяснение среди рабочих совхозов политического значения приема рабочих из числа беженцев, организуя встречу рабочих (беженцев), прибывающих в совхоз; б) обеспечить хорошие жилищные условия прибывающим в совхоз рабочим (беженцам); в) снабдить последних постельными принадлежностями, мебелью и обеспечить топливом и освещением; г) организовать для них бесперебойное качественное питание, предоставив им возможность приобрести товары совхозной и сельской кооперации, а также обеспечить выдачу аванса в счет зарплаты; д) по прибытии рабочих (беженцев) в совхоз немедленно предоставить работу, создав необходимые условия для того, чтобы они могли выполнять и перевыполнять нормы на производстве; е) организовать систематическую массово-политическую работу среди прибывающих, выделив для этого лучших, хорошо подготовленных коммунистов. Регулярно поводить политдискуссии, беседы, читки газет, изучение Сталинской Конституции, решения XVIII съезда ВКП(б). 2. Обязать Семиозерный РК КП(б)К выделить одного члена бюро райкома для оказания практической помощи совхозу в деле подготовки к приему беженцев; 3. Обязать облоно тов. Михееву и райком КП(б)К Семиозерного района организовать обучение в школах для всех вновь прибывающих рабочих. 4. В целях ликвидации неграмотности и малограмотности среди прибывших рабочих организовать общеобразовательные курсы, а также вовлечь в кружки художественной самодеятельности. 5. Поручить лично секретарю Семиозерного РК КП(б)К тов. Яговкину систематически контролировать готовность совхоза к приему беженцев»¹⁷.

В одном только Мендыгаринском районе Кустанайской области в списке высланных польских семей оказалось 425 детей. Прямым подтверждением указанных решений местных партийных и советских органов, связанных с планированием (числа расселяемых, населенных пунктов под расселение, потребного количества машин и рейсов для перевозки, ответственных лиц по приему и расселению), является «Список высланных из Западной Украины и Белоруссии, проживающих в Мендыгаринском районе Кустанайской области КазССР», в котором указано: «Начато 1 мая 1940 г.». В списке значится 649 пунктов с фамилиями, причем с полным указанием имени и отчества (в русской транскрипции, с соответствующими ошибками в написании), где в отдельных графах подробно расписано – «место рождения», «бывшее гражданство», «национальность», «при ком дети до 16 лет», «название колхоза» и отдельно «населенный пункт». Выясняется, что из запланированных 1650 польских граждан прибыл 1151 человек, в том числе 726 взрослых и 425 детей (которые значились в отдельной графе)²⁷.

Польские историки высказывают мнение, что после окончания Второй мировой войны появилась возможность остаться в Польше в основном для воевавших на стороне Красной Армии поляков, а когда некоторые вернулись в Казахстан к своим семьям, то не получили права на выезд оттуда. В общем, делает вывод М. Гавенцки, «только ограниченное количество поляков вернулось в то время на Родину (оно не превышает несколько сот человек)». Видимо, на эту оценку (с минимальной цифрой) повлияло недостаточное владение польскими учеными данными казахстанских архивов, что они признают и сами³⁹.

Только по Кустанайской области, судя по двум шифротелеграммам, на 31 января 1946 г. из общего количества 1639 поданных заявлений от граждан, желавших возвратиться в Польшу, в документах в графе «количество лиц, утвержденных комиссией на переселение в Польшу без учета детей до 14 лет» отражено 1547 человек⁴². Шифровка под грифом «правительственная» была на самом высоком уровне, предназначалась «Совету Министров СССР, товарищу Косыгину, Министру путей сообщения Ковалеву». Это уже вовсе не просто «несколько сот человек», а полторы тысячи польских граждан только по одной из северных областей Казахстана (а поляки были практически во всех областях).

Сохранилась другая копия телеграммы в Совнарком КазССР, которую подписал начальник Спецпереселенческого отдела Кустанайского Облисполкома Т. Г. Растопчук. Там четко прописаны «окончательно выверенные цифры полякам», где на 26 февраля 1946 г. – «состояло учете взрослых 1997, подано заявлений выхода Советского гражданства 1649, удовлетворено 1577, отказано 72». Здесь же отмечается, что, кроме этого, было «детей едущими родителями всего 851». В конце документа значится – «Всего подлежит реэвакуации 2458 человек»⁴³. В итоге выходит, что не получили права на выезд из Казахстана всего 4,3%, но и эти люди были не польской, а украинской и белорусской национальности (бывшие граждане Польши).

Для выполнения указания о репатриации поляков в трехдневный срок были созданы комиссии на местах в составе председателей облисполкомов, заместителей начальников УНКВД, УКГБ были разработаны указания по отправке лиц польской национальности. 1 марта 1946 г. была отправлена телеграмма в «Совнарком Союза товарищу Косыгину» с настоятельной просьбой «добиться отправки непосредственно нашей области хлопчатки 19 730 метров кожаной обуви 1613 пар», с указанием, что «вследствие отдаленности районов поселков от железной дороги расстоянием 300 километров будут доставлены автотранспортом» и дополнительной просьбой выделить для этой цели наряд на 20 т бензина⁴⁵.