Научный интерес к.и.н. Р.В. Долгилевича в течение многих лет сфокусирован на проблеме Западного Берлина. Новый труд российского германиста, основанный на документах Архива внешней политики Российской Федерации, посвящен действиям советской дипломатии на четырехсторонних переговорах, проходивших с 26 марта 1970 г. по 3 сентября 1971 г. Их результатом стало определение политического статуса Западного Берлина почти на два десятилетия.

Автор монографии исходит из того, что добиться мира и спокойствия в Европе в тот период можно было лишь при условии достижения взаимоприемлемого соглашения по Западному Берлину. Дальнейшее ухудшение отношений двух мировых систем грозило губительными последствиями для человечества. Политические руководители СССР, США, Великобритании и Франции, международное сообщество в целом пришло к пониманию необходимости нормализации обстановки.

В феномене Западного Берлина сосредоточились и приобрели символическое значение геополитические, идеологические и иные проблемы мировой политики того времени. К моменту началу переговоров уже почти десятилетие стояла Берлинская стена, став зримым символом холодной войны и разделения мира на два лагеря.

В идеологической и политической борьбе двух систем Западный Берлин позиционировался враждебными СССР кругами как противостоящий тоталитаризму форпост свободы. Здесь холодная война могла стать горячей. Советский МИД располагал информацией, что в НАТО относят Западный Берлин к районам, где наиболее вероятен крупный конфликт между великими державами (с. 37–38).

Осложняло ситуацию и состояние «германского вопроса», составной частью которого был и «берлинский вопрос». ФРГ в период существования двух германских государств никогда не отказывалась от стратегической цели объединения страны, что было закреплено и в Основном законе ФРГ 1949 года. Вплоть до объединения Германии в 1990 г. Западная Германия позиционировала себя как защитница всех немцев. «Закон по делам изгнанных и беженцев» 1953 и 1971 гг. вводил понятие «находящиеся под чужим управлением германские восточные территории». В 1975 г., уже после принятия и ратификации четырехстороннего соглашения по Западному Берлину, конституционный суд ФРГ принял постановление, по которому окончательное установление границ страны откладывалось до согласованного мирным путем урегулирования для всей Германии. В правовой системе ФРГ до объединения страны существовала и так называемая «Берлинская оговорка».

Все это создавало, казалось бы, непреодолимые трудности для взаимоприемлемого решения проблемы Западного Берлина. Но ее удалось решить дипломатическим путем. Советская дипломатия работала в непростых условиях. Р.В. Долгилевич, основываясь на широкой базе источников (в том числе и ранее закрытых для исследователей), показал, как развивался переговорный процесс, как трудно преодолевались препятствия, как и почему эволюционировали позиции сторон и достигались компромиссы, как в итоге было найдено компромиссное решение.

Действия советской делегации на переговорах строились на основе директив ЦК КПСС, требовавших безусловного соблюдения интересов СССР и обеспечения европейской безопасности. Предписания ЦК отличались компетентностью и гибкостью и создавали возможности для маневра и достижения компромисса. Это стало важным фактором, определившим постепенное сближение позиций сторон и в конечном счете заключение соглашения. Подкрепляли позицию советской делегации официальные заявления высшего политического руководства СССР, дававшие всему миру четкие сигналы. Так, выступая на VIII съезде Социалистической единой партии Германии 16 июня 1971 г., Генеральный секретарь ЦК КПСС Л.И. Брежнев сказал, что усилия СССР и ГДР «направлены на то, чтобы Западный Берлин перестал быть детонатором напряженности и чтобы были обеспечены нормальные условия для жизни этого города и его населения, – разумеется, при должном учете законных интересов и суверенных прав Германской Демократической Республики» (с. 194). Советская сторона обеспечила синхронизацию действий высшего руководства СССР и делегации на переговорах по Западному Берлину.

Проведенный в монографии анализ позиций и действий участников переговоров показывает, что де-факто они оказались не четырех-, а двухсторонними (советско-американскими), поскольку Советский Союз столкнулся с консолидированной позицией объединенного Запада, ее выразителем стали США. В действительности рассматривались не проекты урегулирования каждой делегации, а два проекта – западный и советский, – содержание и обсуждение которых подробно представлено в монографии.

Практически сразу после начала переговоров выяснилось, что позиции сторон по многим вопросам резко расходились. Так, уже на первой встрече посол США К. Раш заявил, что обсуждаться должен статус «всего Берлина». Свою позицию дипломат аргументировал тем, что «права США, Франции и Соединенного Королевства в отношении их пребывания в Берлине вытекают из того же источника, что и права Советского Союза» (с. 31).

Разумеется, предлагаемый подход был неприемлем для СССР и ГДР. Советская дипломатия была нацелена на фиксацию непринадлежности Западного Берлина к ФРГ. Глава советской делегации П.А. Абрасимов сразу отверг и притязания Бонна на Западный Берлин, в котором в послевоенный период присутствие государственных и иных институтов ФРГ постоянно расширялось. В целом же проблема свелась к трем комплексам вопросов: а) политическое присутствие ФРГ в Западном Берлине, б) транзит в Западный Берлин и из него, в) доступ жителей Западного Берлина в ГДР, включая ее столицу.

Хотя в силу сложившегося статус-кво ФРГ не могла быть участником переговоров, Западная Германия стремилась оказать воздействие на их ход и результат в соответствии со своими интересами. В период проведения переговоров, 12 августа 1970 г., в Москве был подписан договор между СССР и ФРГ, ставший важным шагом на пути к разрядке напряженности в Европе. В политических кругах ФРГ договор сразу стал оцениваться в связи с идущими переговорами по Западному Берлину, чему в монографии уделено значительное место (с. 48–69). В связи с заключением договора правительство ФРГ передало советскому правительству «Письмо о германском единстве». Имели место и попытки шантажа со стороны представителей западногерманского истэблишмента возможностью нератификации Московского договора. Тем не менее доверительное неформальное общение В.М. Фалина и Э. Бара объективно способствовало усилению позиций советской стороны. Директивы ЦК КПСС от 20 ноября 1970 г. предусматривали обмен мнениями с правительством ФРГ, возглавляемым канцлером В. Брандтом, инициатором новой восточной политики, который в 1957–1966 гг. занимал должность правящего бургомистра Западного Берлина. Такие контакты поддерживались в ходе переговоров. Как показано в монографии, власти ФРГ осознавали, что «неурегулированность западноберлинского вопроса была на руку в основном США, Англии и Франции» (с. 97), что задавало предел их поддержки со стороны Бонна. К тому же глава американской делегации К. Раш неодобрительно высказался в отношении восточной политики В. Брандта.

Одновременно ФРГ не прекращала кампаний против ГДР, на что Советский Союз не мог не реагировать. Эти кампании не закончились с завершением переговоров и продолжались вплоть до объединения Германии. Получается, что позиция ФРГ была двоякой и противоречивой: с одной стороны, имела место поддержка усилий по урегулированию западноберлинской проблемы, с другой – оказывалось почти неприкрытое давление на ГДР.

В ходе переговоров были попытки провокационного воздействия на советскую делегацию. С этой целью западная сторона прибегала к организации политических демонстраций. П.А. Абрасимов жестко отреагировал на заседание в Западном Берлине фракции ХДС/ХСС бундестага ФРГ и заявил, что «провокации ФРГ в Западном Берлине получали и будут получать соответствующий отпор. Не будет провокаций, не будет и контрмер против них» (с. 96).

Переговоры были весьма интенсивными: 33 официальные встречи послов с 26 марта 1970 г. по 3 сентября 1971 г. Каждая встреча требовала серьезной проработки, многие из них проходили долго и напряженно. Так, заседания 18 и 19 августа продолжались по 13 часов.

В монографии подчеркнута важность состоявшегося качественного перехода в ведении переговоров. Состоял он в осознании сторонами необходимости сосредоточиться на решении конкретных вопросов. В конечном счете заключенное соглашение позволило урегулировать проблему Западного Берлина и получило высокую оценку политиков и экспертного сообщества.

Интересны для читателей сюжеты монографии, где раскрываются профессиональные качества переговорщиков и терминология переговоров. Так, советская сторона отстаивала терминологическую четкость соглашения, выступая, например, за использование понятия «бесперебойный транзит», а не «беспрепятственный транзит» (с. 176–177).

Вызывает интерес и обсуждение вопроса паспортов для жителей Западного Берлина. К. Раш высказал мнение, что «паспорт не определяет гражданства» (с. 207). Иронизируя, П.А. Абрасимов выразил в ответ надежду, что американские коллеги не станут требовать «изменения советского законодательства ради того, чтобы западноберлинцы ездили к нам с документом, без которого они в СССР на протяжении многих лет отлично обходились и могут обходиться и впредь» (с. 214).

В конечном счете четырехсторонние переговоры стали подтверждением факта, что профессионализм дипломатии является важным ресурсом государственной политики. Компетентные действия, обеспечивавшие отстаивание интересов СССР, диссонируют с доверчивостью и романтизмом, непониманием национальных интересов и добровольным отказом от их защиты, имевшими впоследствии место во внешней политике нашей страны.

Новая монография Р.В. Долгилевича завершила цикл его исследований истории проблемы Западного Берлина. Осмысление этой проблемы проявляется в России в новых ракурсах: опыт социально-экономического развития города в условиях многолетней изоляции привлек внимание исследователей из Калининграда, западного анклава России¹.