Везде
The Implementation of the Treaty of Brest-Litovsk as a Problem of Modern Historiography
Table of contents
Annotation Estimate Publication content
References Comments
Share
QR
Metrics
The Implementation of the Treaty of Brest-Litovsk as a Problem of Modern Historiography
Annotation
PII
S013038640010321-1-1
DOI
10.31857/S013038640010321-1
Publication type
Article
Status
Published
Authors
Leonty Lannik 
ORCID: 0000-0003-4313-5557
Affiliation: Institute of World History, RAS
Address: Russian Federation, Moscow
Edition
Issue 4
Pages
21-36
Abstract

During the past century, there emerged an extensive historiography of events related to the Treaty of Brest-Litovsk 1918, but the political conjuncture has prevented the true historization of this sphere of issues. Despite close attention paid to a number of problems, there was no comprehensive analysis of the implementation of the Treaty of March 3rd, 1918, as well as other agreements related to it. The achievements of previous stages of historiography are often taken out of scholarly consideration without sufficient grounds. Consequent ongoing publication of different sources cannot in itself lead to a qualitative change in the historiographical situation, but creates the necessary conditions for it. That is why there is a great need in additional collections of documents about bilateral relations, but also in biographies of several key figures, as well as theoretical works on the systemic history of international relations following the First World War. So far, the problem of implementing the conditions of the Treaty of Brest-Litovsk and its transformation during the campaign of 1918 has not even been raised. Meanwhile, consideration of the implementation of the Treaty in the context of the development of a special Brest system of international relations will make it possible to avoid unjustifiable fixation on opportunistic topics and characters and will make it possible to find really critical gaps in international historiography. This is confirmed in the article by a number of specific examples and recommendations.

Keywords
Treaty of Brest-Litovsk, the Brest System, Ostpolitik 1918, implementation, post-imperial spaces, limitrophe states, the Central Powers, Soviet Russia
Received
19.05.2020
Date of publication
06.08.2020
Number of purchasers
31
Views
1860
Readers community rating
0.0 (0 votes)
Cite Download pdf
Additional services access
Additional services for the article
Services benefits
100 RUB / 1.0 SU
Additional services for the issue
Services benefits
920 RUB / 6.0 SU
Additional services for all issues for 2020
Services benefits
4224 RUB / 84.0 SU
1 Международная историография Бреста/Брестского мира/переговоров в Брест- Литовске более чем обширна, в чем убеждает любая попытка ее последовательного обзора1. Во многом именно объем и затрудняет анализ и классификацию опубликованных источников и многочисленной литературы, создавая априорное впечатление тщательной исследованности всего комплекса связанных с Брестом проблем. До сих пор в ходу и базовые отзывы о самом мирном договоре, относящиеся к нему клише (о «передышке», «похабном мире»), которые по-прежнему полагают удачными, хотя в их политической конъюнктурности вряд ли стоит сомневаться. Учитывая хотя бы эти признаки историографической ситуации, приходится признать, что историзация Бреста, оттесненная разного рода политическими мифами, пока не состоялась. Необходимым условием к новому и, возможно, первому собственно историческому этапу исследований проблемы финала Великой войны и ее последствий в Восточной и Южной Европе является постановка давно назревших исследовательских задач и пересмотр прежних подходов и приоритетов. По-настоящему исчерпывающий обзор даже в серии статей дать невозможно, поэтому ниже пойдет речь главным образом не об успехах и достижениях нескольких поколений исследователей, а о сохраняющихся проблемах, упущениях и предложениях по их преодолению.
2 Связанный с проблематикой Бреста круг вопросов рассматривается в сотнях крупных работ и публикаций источников, однако ни в одной из них за истекшее столетие не поставлен прямо вопрос об имплементации Брестского мира, сколь бы очевидной ни была эта проблематика. Чрезвычайно сложный процесс подписания и ратификации договора от 3 марта 1918 г., как и ряда иных договоров Брестской системы1 2, просто обязывал исследовать вопрос о том, насколько удалось воплотить достигнутые соглашения, систематизировав соответствующим образом имеющиеся материалы разного уровня и типа. Однако вопрос о претворении в жизнь Бреста, в историографии фактически не ставился. Некоторое исключение представляют собой лишь труды В. Баумгарта I960—1970-х годов, однако и в них проблема имплементации мирных договоров на Востоке, ставшая главным содержанием анализируемой германской Ostpolitik 1918 г.3, не формулировалась, хотя и рассматривалась достаточно подробно.
1. См., например: Полторак С. Н. Брест-Литовск. 100 лет истории переговоров о мире. СПб., 2018.

2. Данный подход и терминология еще не получили широкого распространения в историографии. См. подробнее: Ланник Л. В. После Российской империи: германская оккупация 1918 г. СПб., 2020, с. 33-70.

3. Поскольку альтернативы данной работе полувековой данности нет до сих пор, она была сравнительно недавно переиздана в электронном виде. См.: Baumgart W. Deutsche Ostpolitik 1918: von Brest-Litowsk bis zum Ende des Ersten Weltkrieges. Wien — München, 1966 (2. Aufl. Mainz, 2010).
3 На протяжении всего времени существования СССР, да и позднее историография тем, связанных с выполнением условий Бреста, фокусировалась на советско-германских отношениях, в разряд которых попадали и вопросы, в действительности прямо Советской России не касавшиеся. Ученые не только Советского Союза, но и ГДР, и других социалистических стран провели громадную работу по публикации источников, остающихся базой для большинства исследований по этой тематике до сих пор4. Западногерманская историография проблемы пережила расцвет в I960—1970-х годах, не только рассчитавшись со старым «долгом» и выпустив том о переговорах в Бресте, подготовленный еще Следственной комиссией рейхстага5, но и опубликовав ряд исследований по истории германской экспансии на Востоке в годы Великой войны. В данном случае и сторонники (например, В. Гайсс6, П. Боровски7), и противники (В. Баумгарт8, Г. Фолькманн9) тезисов Фишера внесли важный вклад в исследование германской политики на Востоке в целом и в отдельных регионах. Однако достигнутый прогресс имел и негативные последствия, создав на десятилетия вперед ложное ощущение тщательной изученности всего комплекса тем, связанных с политикой на Востоке в 1918—1919 гг., дополняемое убеждением в исчерпанности сохранившихся источников. Итогом стала утрата внимания к ряду тем10 11, особенно касающихся военно-политической истории. С 1990-х годов она оказалась на периферии исследовательского интереса на фоне увлечения новыми полями исследования — историей повседневности, лингвистическим поворотом и т.д. Профессиональная критика достижений германской военной историографии эпохи Рейхсархива11 должна была бы вызвать взрыв интереса к ряду так и не раскрытых сюжетов, особенно на «забытом» Восточном фронте Великой войны, однако этого до сих пор так и не случилось, не считая последовательных усилий единственного в Германии центра военно-исторических исследований в Потсдаме и отдельных энтузиастов12. Попытки продолжить изучение имплементации Брестского мира вплоть до распада СССР наталкивались на политическую конъюнктуру и «неприкасаемые» зоны умолчания, а потому носили эпизодический характер. Вопрос о выпуске расширенной постсоветской версии корпуса источников хотя бы по советско-германским отношениям 1917—1918 гг., в практическую плоскость так и не перешел.
4. См. Советско-германские отношения от Октябрьской революции до заключения Ра- палльского договора, т. 1—2. М., 1971.

5. Der Friede von Brest-Litowsk. Ein unveröffentlichter Band aus dem Werk des Untersuchungsausschusses der Deutschen Verfassungsgebenden Nationalversammlung und des Deutschen Reichstages. Bearb. von W. Hahlweg. Düsseldorf, 1971.

6. См. Geiss W. Der polnische Grenzstreifen 1914—1918. Ein Beitrag zur deutschen Kriegszielpolitik im Ersten Weltkrieg. Lübeck — Hamburg, 1960.

7. Borowsky P. Deutsche Ukrainepolitik 1918. Unter besonderer Berücksichtigung der Wirtschaftsfragen. Lübeck — Hamburg, 1970.

8. Помимо уже упомянутой работы и ряда ценных статей см. крупнейшую публикацию источников: Von Brest-Litovsk zur deutschen Novemberrevolution. Aus den Tagebüchern, Briefen und Aufzeichnungen von Alfons Paquet, Wilhelm Groener und Albert Hopman, März bis November 1918. Hrsg. von W. Baumgart. Göttingen, 1971.

9. Volkmann H.-E. Die deutsche Baltikumpolitik zwischen Brest-Litowsk und Compiegne. Köln — Wien, 1970.

10. Например, до сих пор незаменимым, несмотря на всю свою тенденциозность, остается сборник документов, изданный в ГДР: Militarismus gegen Sowjetmacht 1917 bis 1919. Das Fiasko der ersten antisowjetischen Aggression des deutschen Militarismus. Berlin, 1967.

11. См., например: Pöhlmann M. Kriegsgeschichte und Geschichtspolitik. Der Erste Weltkrieg. Die amtliche deutsche Militärgeschichtsschreibung 1914—1956. Paderborn, 2002.

12. Некоторым исключением являются лишь работы В. Менджецкого на основе баварских военных архивов: Mędrzecki W. Niemiecka interwencija militarna na Ukrainie w 1918 roku. Warszawa, 2000. Делаются попытки закрыть бреши и по другим направлениям, см. Rosenboom S. Im Einsatz über der «vergessene Front». Der Lüftkrieg an der Ostfront im Ersten Weltkrieg. Potsdam, 2013.
4 На волне бурного обсуждения событий 1917 г. в ходе распада социалистического лагеря и становления новых независимых государств были предприняты попытки пересмотреть оставшиеся от предшествующего этапа подходы. Определенной, а нередко и коренной ревизии подверглась история двусторонних отношений Германии с рядом государств-лимитрофов Российской империи, что было крайне важно для оформления инициационных мифов на пространстве от Баренцева моря до Каспийского. Германские историки также обратились к созданию истории связей их родины с различными регионами Восточной Европы, нередко механически перенося государственные и политические реалии конца XX в. на события почти вековой давности, а то и более ранние13. Это породило еще большую разрозненность отдельных сюжетов, связанных с трансформацией постимперских пространств в ходе имплементации Брестского мира и серии связанных с ним договоров. Отдельные масштабные работы по истории финала Великой войны и волны послевоенного насилия сохраняют явную «западоцентричность», а то и грешат фактическими ошибками при освещении тем, касающихся Восточной Европы14. Коллеги из стран бывшего социалистического лагеря, напротив, порой неоправданно увлекаются локальными сюжетами даже в поистине масштабных и методологически перспективных работах, не свободных от националистической конъюнктуры15. Это является следствием отсутствия целостного представления о логике развития событий после краха четырех империй, рассматриваемых как правило в логике Версаля, что понятно, но едва ли вполне оправданно.
13. См., например: Golczewski F. Deutsche und Ukrainer 1914—1939. Paderborn u.a., 2010. Разумеется, есть и примеры взвешенного подхода к корректности применения текущих границ к реалиям вековой давности: Penter T. Odessa 1917. Revolution an der Peripherie. Köln — Weimar — Wien, 2000.

14. См.: Gerwarth R. Die Besiegten: das blutige Erbe des Ersten Weltkriegs (The Vanquished. Europe and the Aftermath of the Great War). Berlin, 2017; Leonhard J. Der überforderte Frieden: Veuilles und die Welt 1918—1923. München, 2018.

15. См., например: Borodziej W., Górny M. Nasza wojna. Europa Środkowo-Wschodnia 1912— 1923, t. 1—2. Warszawa, 2014—2015. Чрезвычайно показательной является также и попытка за счет детализации представить противостояние Центральной Рады и Совнаркома зимой- весной 1918 г. как «российско-украинскую войну», см. Ковальчук М. Битва двох революцш. Перша вшна Украпнськоп Народноп Республжи з Радянською Рощею 1917-1918 рр., т. 1. Киев, 2015.
5 В XXI в. примеру германских коллег и представителей национальных историографий новых независимых государств последовали и российские историки. Данный этап продолжается и по сей день, приводя не столько к переосмыслению и ревизии ряда советских трактовок, особенно на региональных материалах16, но и к обретению новых недостатков, не свойственных сравнительно централизованной в логике изложения событий советской историографии. Порой непропорциональные масштабы обретают локальные аспекты и специфика, к которым относятся некритически либо осознанно преувеличивая значимость ради текущих политических целей17. Интерес смещается в сторону поистине увлекательных, но имеющих лишь второстепенное значение сюжетов в истории советско- и российско-германских отношений18. В рамках курса на сепаратное рассмотрение двусторонних отношений возникают крайне фундированные и одновременно до странности однобокие работы по истории регионов, где действовали по меньшей мере по четыре-пять акторов, чью позицию игнорировать просто невозможно (особенно это заметно на примере Украины и стран Закавказья)19. Оставленные ниши заполняются политически тенденциозными, а то и нацеленными на сенсационность работами20 и публикациями соответствующим образом подобранных источников21.
16. Например, советские труды по истории Финляндии и Северной Европы в годы Первой мировой войны оказались выведены из оборота появлением работ И. Н. Новиковой: Новикова И. Н. «Финская карта» в немецком пасьянсе: Германия и проблема независимости Финляндии в годы Первой мировой войны. СПб., 2002; ее же. «Между молотом и наковальней». Швеция в германо-российском противостоянии на Балтике в годы Первой мировой войны. СПб., 2006. Идет становление историографии о первом и наиболее сложном этапе взаимоотношений большевиков с великими державами Антанты, см. Сергеев Е. Ю. Большевики и англичане. Советско-британские отношения: от интервенции к признанию, 1918-1924. СПб., 2019.

17. Так и не обретшей сколь-либо оформленного статуса в 1918-1919 гг. Белорусской народной республике посвящена масштабная и тщательная архивная публикация источников: Архiвы Беларускай Народнай РэспублМ, кн. 1-2. Уклад. С. Шупа. Вшьня — Нью- Ёрк — Менск — Прага, 1998.

18. Целую галерею их приводит Б. Л. Хавкин: Хавкин Б. Л. Россия и Германия: 1900— 1945. Сплетение истории. М., 2014. Важные источники об убийстве Эйхгорна опубликовал Я. B. Леонтьев, но лишь в контексте истории левоэсеровской партии, но не развития советско-германских отношений, см. Боевой восемнадцатый год. Сб. документов и воспоминаний. Под ред. Я. В. Леонтьева. М., 2019.

19. Например, история оккупированных стран пишется без учета позиции оккупантов, зато на огромном материале источников со стороны подвергшихся оккупации, см.: Пучен- ков А. С. Украина и Крым в 1918 — начале 1919 г. Очерки политической истории. СПб., 2013; Муханов В. М. «Социализм виноградарей» или история Первой Грузинской республики, 1917—1921. М., 2019. Данный недостаток касается работ не только российских коллег. Например, фактически без рассмотрения советского фактора (и любых русскоязычных источников) написана и история первого года независимости Финляндии: Hentilä M, Hentilä S. 1918 — das deutsche Finnland: die Rolle der Deutschen im finnischen Bürgerkrieg. Bad Vilbel, 2018.

20. Fleischhauer E. I. Die russische Revolution. Lenin und Ludendorff (1905—1917). Borsdorf, 2017.

21. Германия и революция в России 1915—1918. Сб. документов. Сост. Ю. Г. Фельштин- ский. М., 2013.
6 Увязывание ряда проблем имплементации единой советской и единой германской политики в единую систему на современном этапе стало (полу)осознанно рассматриваться как имперская ангажированность специалистов. В то же время искусственное ограничение поля анализа неактуальными для 1918 г. границами или якобы существовавшими отдельными политическими курсами Германии (или других Центральных держав) в адрес каждого из лимитрофов приводит к искажениям в выводах, объяснить которое удается только за счет фраз о «забвении» или о «намеренном замалчивании» советской историографией. Некритическое восприятие в странах бывшего СССР и активное использование по сей день написанных рядом советологов на разных этапах «холодной войны» «классических работ», конъюнктурность которых даже не маскировалась22, лишь облегчили подобный крен в исследованиях. В силу таких тенденций оказалась почти «демонтирована» и без того крайне слабо описанная история коалиционной стратегии Центральных держав на Востоке23 (да и на других театрах военных действий)24, сменившаяся (вопреки исключительно востребованным прежним исследованиям25) усилиями рассматривать по отдельности действия Австро- Венгрии26, Османской империи и, возможно, Болгарии в рамках созданной Брестом военно-политической ситуации на востоке и юге Европы. Запоздалый, но все более отчетливый интерес к истории Первой оккупации различных стран Восточной и Южной Европы27 позволил вернуться к ряду забытых с межвоенной эпохи сюжетов, однако далеко не всегда был дополнен обобщающими результаты case-studies обзорными исследованиями на основе надрегиональных подходов. По ряду направлений констатируются не только некоторые успехи, но и заметный кризис в исследованиях28.
22. Ссылки на них кочуют из работы в работу, как правило без критического анализа: Kazemzadeh F. The Struggle for Transcaucasia 1917—1921. New York — Oxford, 1951; Reshetar J. S. The Ukrainian Revolution, 1917—1920: a Study in Nationalism. Princeton, 1952; Hovannisi- an R G. Armenia on the Road to Independence 1918. Berkeley, 1967; Fedyshyn O. S. Germany’s Drive to the East and the Ukrainian Revolution, 1917—1918. New Brunswick, 1971; Suny R. G. The Making of the Georgian Nation. London, 1988, и т.д.

23. Попыткой закрыть этот пробел стала коллективная монография: Россия в стратегии Первой мировой войны, кн. 1—2. Под ред. И. Н. Новиковой. СПб., 2014.

24. По этому вопросу вообще очень немного работ: Müller M. Vernichtungsgedanke und Koalitionskriegführung. Das Deutsche Reich und Österreich-Ungarn in der Offensive 1917—1918. Eine Clausewitz-Studie. Graz, 2003; Bachinger B. Die Mittelmächte an der Saloniki-Front 1915— 1918. Zwischen Zweck, Zwang und Zwist. Paderborn, 2018.

25. Их, к сожалению, немного, да и то на материале одного из регионов, см., например: Zürrer W. Kaukasien 1918—1921. Der Kampf der Großmächte um die Landbrücke zwischen Schwarzem und Kaspischem Meer. Düsseldorf, 1978; Bihl W. Die Kaukasus-Politik der Mittelmächte. T. II. Die Zeit der versuchten kaukasischen Staatlichkeit (1917—1918). Wien — Köln — Weimar, 1992.

26. Die Besatzung der Ukraine. Historischer Kontext — Forschungsstand — wirtschaftliche und soziale Folgen. Hrsg. von W. Dornik, S. Karner. Graz, 2008; Dornik W. Der «überlagerte Krieg». Österreichisch-ungarische Soldaten im «Osten» 1914—1918. — Erster Weltkrieg. Globaler Konflikt — lokale Folgen. Hrsg. von S. Karner, P. Lesiak. Innsbruck — Wien — Bozen, 2014.

27. См., например: Mayerhofer L. Zwischen Freund und Feind — deutsche Besatzung in Rumänien 1916—1918. München, 2010; Stempin A. Das vergessene Generalgouvernement: die deutsche Besatzungspolitik in Kongresspolen 1914—1918. Paderborn, 2019; Pierwsza niemiecka okupacja. Królestwo Polskie i kresy wschodnie pod okupacją mocarstw centralnych 1914—1918. Red. G. Kucharczyk. Warszawa, 2019. До сих пор остаются безальтернативными работы В. Г. Лю- лявичюса, см., например: Liulevicius V.G. War Land on the Eastern Front: Culture, National Identity and German Occupation in World War I. Cambridge, 2000.

28. См. общий баланс историографии Первой мировой войны в Германии и Австрии: Schmitz M. «Als ob die Welt aus den Fugen ginge». Kriegserfahrungen österreichisch-ungarische Offiziere 1914-18. Paderborn, 2016, S. 13ff.
7 На фоне явных новаций в направлении, тональности и в охвате исследований, далеко не всегда удачных или вызванных научными соображениями, значительные успехи были достигнуты в публикации новых источников личного происхождения. На это повлияли пополнение архивов, рассекречивание, в том числе по истечению необходимого срока, передача в общественное пользование частных коллекций, а также целенаправленные усилия по ликвидации наиболее заметных брешей и пробелов в корпусе источников именно этой категории. Хотя при этих публикациях ученые, как правило, не фокусировались на событиях 1918—1919 гг. или на соответствующем этапе биографии участников событий, за счет их ввода в научный оборот удалось существенно пополнить общую ис- точниковую базу, что только усилило потребность в по меньшей мере принципиально новой и более масштабной хрестоматии по истории германской политики на Востоке в годы Первой мировой войны и/или в межвоенный период. Темпы публикации остаются достаточно высокими для того, чтобы констатировать существенное усложнение, а то и радикальные перемены в сложившейся по итогам исследований I960—1970-х годов картины событий. Опубликованные за последнюю четверть века дневники, письма и документы (важнейших фигур из окружения кайзера — М. фон Линкера и Х. фон Плессена, П. фон Хинтце, А. фон Хопмана, Ф. фон Розенберга, Ф. Кресса фон Крессенштейна, Р. На- дольного, А. Иоффе, Г. графа Кесслера, В. Николаи29, масштабный сборник материалов личного происхождения по истории Украины в 1918 г.30 и ряд иных) позволяют сделать вывод о наличии источниковой базы, достаточной для перехода к новому уровню анализа имплементации Брестской системы, не сводимого ни к прежним концепциям, ни к любым попыткам изучения тех или иных двусторонних отношений.
29. Wulff D. Joffe und die russische Aussenpolitik. Unveröffentlichte Dokumente // Berliner Jahrbuch für osteuropäische Geschichte, T. 1, 1995, № 1, S. 209—247; T. 2, 1995, № 2, S. 223— 266; T. 3, 1996, № 2, S. 267—304; Paul von Hintze: Marineoffizier, Diplomat, Staatssekretär; Dokumente einer Karriere zwischen Militär und Politik, 1903—1918. Eingl. und hrsg. von J. Hür- ter. München, 1998; Kessler H. Graf. Das Tagebuch 1880—1937. Hrsg. von S. Kamzelak, U. Ott, Bd 1—9. Stuttgart, 2004—2018; Hopman A. Das ereignisreiche Leben eines ‘Wilhelminers’. Tagebücher, Briefe, Aufzeichnungen. Hrsg. von M. Epkenhans. München, 2004; Afflerbach H. Kaiser Wilhelm II als Oberster Kriegsherr im Ersten Weltkrieg: Quellen aus der militärischen Umgebung des Kaisers 1914—1918. München, 2005; Frederic von Rosenberg. Korrespondenzen und Akten des deutschen Diplomaten und Außenministers 1913—1937. Hrsg. von W. Becker. München, 2011; Botschafter Rudolf Nadolny: Rußlandkenner oder Rußlandversteher? Aufzeichnungen, Briefwechsel, Reden 1917—1953. Hrsg. W. Baumgart, J. Zinke. Paderborn, 2017; Ватлин А. Ю. Последние дни Германской империи в донесениях советского полпреда Адольфа Иоффе (октябрь 1918 г.) // Российская история, 2018, № 5, с. 89—104; Geheimdienst und Propaganda im Ersten Weltkrieg. Die Aufzeichnungen von Oberst Walter Nicolai 1914 bis 1918. Hrsg. von M. Epkenhans, G. P. Groß, M. Pöhlmann, C. Stachelbeck. Berlin, 2019; Friedrich Freiherr Kreß von Kressenstein: Bayerischer General und Orientkenner. Lebenserinnerungen, Tagebücher und Berichte 1914—1946. Hrsg. von W. Baumgart. Paderborn, 2020.

30. См.: Гетман П. П. Скоропадский. Украина на переломе. 1918 год. Сб. документов. Под ред. О. К. Иванцовой и др. М., 2014.
8 Переосмысление прежних подходов и отказ от регионализации (в том числе при описании событий на территории России)31 в пользу рассмотрения общесистемных процессов на локальном материале позволит отойти от искусственного упрощения характера многослойного вооруженного конфликта на постимперских пространствах. Постановка ранее отдельно рассматривавшихся сюжетов двусторонних отношений или региональной специфики в геополитический контекст32 позволяет особенно наглядно продемонстрировать сохраняющиеся до сих пор пробелы в мировой историографии процесса имплементации Брестского мира и связанных с ним договоров. Лишь несколько примеров, имеющих критическое значение: в мировой историографии отсутствуют научные биографии (в том числе современные) наиболее заметных деятелей Брестской системы (Г. фон Секта33, Р. фон дер Гольца, Г. фон Безелера, В. фон Мирбаха, К. Гельфериха34, А. Иоффе, М. Гофмана35, Л. М. Карахана, Х. Г. Раковского, А. Мумма фон Шварценштейна36, Г. фон Эйхгорна, Э. фон Бём-Эрмоли, Ф. фон Кохенгаузена, Энвера-паши и др.). В некоторых работах биографического плана этапу жизнедеятельности, связанному с 1918 г. на Востоке, попросту не уделяется должного внимания37. Многие из некогда решавших судьбы народов военных, дипломатических и политических деятелей не оставили мемуаров, а потому этот недостаток оказывается особенно чувствительным. Коллективная биография деятелей Брестской системы из хотя бы одной из основных ее стран, способная проследить ряд закономерностей или констатировать специфику кадровой политики и субъективных факторов, также отсутствует38. Этот пробел лишь до некоторой степени заполняют (без фиксации на Восточном фронте Великой войны в кампанию 1918 г.) работы А. В. Ганина о генштабистах бывшей императорской армии и РККА39. Забвение ряда достижений военной историографии еще межвоенного периода привело к «переоткрытию» ряда проблем истории Великой войны, в том числе и последней, и решающей ее кампании40. Восточный фронт, по-прежнему хуже изученный, чем Западный, а то и Итальянский, применительно к событиям 1918 г. и тем более в тематике вывода войск Центральных держав в 1918—1919 гг. с оккупированных территорий так и остался на уровне историографии 1930-х годов41. Нет ни одной монографии, посвященной исключительно насыщенной подготовке, подписанию и имплементации Добавочного договора. Крайне скудна (либо устарела) литература по Бухарестскому миру42, фактически нет работ по Батумскому мирному договору, почти забыты или не вполне востребованы специальные исследования по не решенным до сих пор территориальным вопросам, поставленным впервые именно Брестской системой43. Нередко комплекс территориальных проблем рассматривается лишь в контексте становления Версальского миропорядка и только в рамках межвоенного периода44, без должного внимания к истокам этих проблем, заложенным еще до краха Центральных держав. Нет действительно масштабных постсоветских монографий (несмотря на недавние публикации источников) по советско-финляндским и советско-украинским отношениям в 1918 г., в том числе о ходе неудачных мирных переговоров45. Не раскрыт или почти неизвестен ряд контактов между различными эмиссарами Центральных держав на Востоке и представителями Белого движения, региональными правительствами или повстанцами, представителями РККА и РККФ и оккупационных войск (флотов оккупантов) на линии соприкосновения или в акваториях Балтийского и Черного морей.
31. Часто сопровождающейся ростом количества фактических ошибок. См., например: Новикова Л. Г. Провинциальная «контрреволюция»: Белое движение и Гражданская война на русском Севере 1917—1920. М., 2011; Союз объединенных горцев Северного Кавказа и Дагестана (1917—1918 гг.) и Горская республика (1918—1919 гг.) Документы и материалы. Под ред. Х. А. Амирханова и др. Махачкала, 2013; Дон в годы революции и Гражданской войны: 1917—1920 гг. Сборник документов. Т. 1. Март 1917 — май 1918. Науч. ред. О. М. Морозова. Ростов-на-Дону, 2017 (2-й том, насколько известно, до сих пор в печати).

32. Определенные попытки этого (с фокусировкой на Польше) предпринимает В. А. Зу- бачевский, см. Зубачевский В. А. Политика России в Центрально-Восточной Европе (первая треть XX в.): геополитический аспект. М., 2019.

33. Наиболее актуальная биография вышла в 1967 г. и касается, главным образом, деятельности по созданию рейхсвера: Meier-Welcker H. Seeckt. Frankfurt a.M., 1967.

34. В монографии 1971 г. основное внимание уделено ему как экономисту и политику, но не как дипломату, см.: Williamson J. G. Karl Helfferich, 1872—1924: economist, financier, politician. Princeton, 1971.

35. Единственная до сих пор биография, хотя и основана на архивах, носит скорее любительский характер: Wollschläger T. General Max Hoffmann. Frontbeobachter, Frontführer und Frontbefürworter im Osten. Norderstedt, 2013.

36. Приоритеты исследователя видны из названия работы: Hahn P. Mumm: Alfons Mumm von Schwarzenstein — Diplomat, Photograph & anders als die Anderen. Badenweiler, 2012.

37. Например, в объемной биографии Фалькенгайна последнему году его военной карьеры, который он провел в основном в Белоруссии и Литве, уделено в лучшем случае около десятка страниц. Это связано с дефицитом мемуарных источников, однако даже в таком случае, пропорция неоправданна. См. Afflerbach H. Falkenhayn: politisches Denken und Handeln im Kaiserreich. München, 1994, S. 485—494.

38. Относительно деятелей Второй мировой войны на Востоке она также появилась лишь сравнительно недавно: Hürter J. Hitlers Heerführer: die deutschen Oberbefehlshaber im Krieg gegen die Sowjetunion 1941/42. München, 2006.

39. См.: Ганин А. В. «Мозг армии» в период «Русской смуты». М., 2013; его же. Повседневная жизнь генштабистов при Ленине и Троцком. М., 2016.

40. См., например: Krumeich G. Die unbewältigte Niederlage: das Trauma des Ersten Weltkriegs und die Weimarer Republik. Freiburg — Basel — Wien, 2018. При этом авторы многих работ до сих пор относительно чисто военных сюжетов ссылаются на труд полувековой давности (!): Kielmansegg P. Graf. Deutschland und der Erste Weltkrieg. Frankfurt a.M., 1968.

41. Поэтому пробел здесь невозможно закрыть и переводами актуальных работ, ведь выбор их (включая мемуаристику) невелик. См., например: Описание послевоенных боев германских войск и фрайкоров. Вывод войск с Востока. Пер. с нем. и комм. Л. В. Ланника. М., 2014; Бои в Прибалтике. 1919 год. Пер. с нем., комм. и науч. ред. Л. В. Ланника. М., 2017; Украина — 1918. Взгляд из Германии. Пер. с нем., комм. и предисл. Л. В. Ланника. М., 2018.

42. См. едва ли не единственные работы: Нотович Ф. И. Бухарестский мир 1918 г. М., 1959; Bornemann E. Der Frieden von Bukarest 1918. Frankfurt a.M., 1978.

43. См., например: Kindler К. Die Cholmer Frage 1905—1918. Frankfurt a.M., 1990.

44. См. одно из лучших исследований: Conrad B. Umkämpfte Grenzen, umkämpfte Bevölkerung. Die Entstehung der Staatsgrenzen der Zweiten Polnischen Republik 1918—1923. Stuttgart, 2014.

45. См.: Мирш переговори м!ж Украшською Державою та РСФРР 1918 р. Збiрник документа i материалiв, упор. О. I. Лупандш и др. Кшв — Нью-Йорк — Фiладельфiя, 1999; Россия и Финляндия: от противостояния к миру. 1917—1920 гг. Сост. М. В. Зеленов, М. А. Лысенков и др. М., 2017.
9 Таким образом, актуальность массы проблем, заложенных еще в ходе переговоров в Бресте и при последующей первой оккупации громадных пространств Восточной Европы, а также радикально расширившаяся источниковая база вынуждают к переходу на новый этап исследования процессов в лимитрофах и на периферии Российской, а затем и других империй — от Баренцева моря до Каспийского, от Варшавы до Тегерана и Бухары. Отказ от искусственной локализации и фиксации лишь на одной из граней шедших конфликтов позволит корректно рассматривать события в особенно сложных по составу действующих сил регионах (в первую очередь в Закавказье). Системный подход поможет пересмотреть роль в трансформации постимперских пространств в тех регионах, что до сих пор не смогли обзавестись масштабной локальной версией событий 1918 г. (несмотря на соответствующие попытки), например, Крыма и Белоруссии. Применительно к «внутрироссийской» Гражданской войне, историография которой бурно развивается, однако нередко без пересмотра базовых советских установок46, многое даст сама постановка вопроса об имплементации Брестского и связанных с ним договоров. При корреляции результатов и публикаций источников без искусственного разграничения на «отечественную» историю и «всеобщую» возможен отказ от упрощенного восприятия взаимоотношений Советской России с Центральными державами как «передышки» на фоне считающегося безусловно приоритетным для большевиков внутреннего противостояния. При знакомстве с многочисленными перспективами возобновления широкомасштабных боевых действий между Советской Россией и Германией в течение действия Брестского договора подобное мнение навсегда уйдет в прошлое47. Учет системных закономерностей советской и в первую очередь германской экспансии в борьбе за передел Российской империи, думается, приведет к пересмотру взглядов на соотношение внутренних и внешних факторов в многослойном конфликте 1917— 1922 гг. Такова особенно насущная проблема в связи с тем, что актуальность исследования гражданских войн как особого типа конфликтов неуклонно возраста- ет48. Куда более полной станет и история решающей кампании 1918 г. в Великой войне. Версия о неуклонной реструктуризации Брестской системы в ходе кризиса Центральных держав позволит проследить преемственность в активности Коминтерна в Восточной и Центральной Европе в межвоенный период49 и выстроить более целостную картину генезиса и развития существующих до сих пор региональных конфликтов.
46. См., например: Ганин А. В. Семь «почему» российской гражданской войны. М., 2018.

47. Достаточно хотя бы действий германского флота при подготовке к атаке на Петроград в августе-сентябре 1918 г. См., например: Groß G.P. Die Seekriegsführung der Kaiserlichen Marine im Jahre 1918. Frankfurt a.M. — Bern u.a., 1989, S. 170ff., 488ff.

48. См., например: Deißler S. Eigendynamische Bürgerkriege. Von der Persistenz und Endlichkeit innerstaatlicher Gewaltkonflikte. Hamburg, 2016; Каливас С. Логика насилия в гражданской войне. М., 2019; Колоницкий Б. И. От мировой войны к гражданским войнам (1917?— 1922?) // Российская история, 2019, № 1, с. 3—24.

49. Leidinger H., Moritz V. Gefangenschaft, Revolution, Heimkehr: die Bedeutung der Kriegsgefangenenproblematik für die Geschichte des Kommunismus in Mittel- und Osteuropa 1917—1920. Wien — Köln — Weimar, 2003; Ватлин А. Ю. Второй конгресс Коминтерна: точка отсчета истории мирового коммунизма. М., 2019.

References

1. Arkhivy Belaruskaj Narodnaj RehspublM, kn. 1—2. Uklad. S. Shupa. Vsh'nya — N'yu- York — Mensk — Praga, 1998.

2. Boevoj vosemnadtsatyj god. Sb. dokumentov i vospominanij. Pod red. Ya. V. Leont'eva. M., 2019.

3. Boi v Pribaltike. 1919 god. Per. s nem., komm. i nauch. red. L. V. Lannika. M., 2017. Vatlin A. Yu. Vtoroj kongress Kominterna: tochka otscheta istorii mirovogo kommunizma. M., 2019.

4. Vatlin A. Yu. Poslednie dni Germanskoj imperii v doneseniyakh sovetskogo polpreda Adol'fa Ioffe (oktyabr' 1918 g.) // Rossijskaya istoriya. 2018, № 5, s. 89—104.

5. Ganin A. V. «Mozg armii» v period «Russkoj smuty». M., 2013.

6. Ganin A. V. Povsednevnaya zhizn' genshtabistov pri Lenine i Trotskom. M., 2016.

7. Ganin A. V. Sem' «pochemu» rossijskoj grazhdanskoj vojny. M., 2018.

8. Germaniya i revolyutsiya v Rossii 1915—1918. Sb. dokumentov. Sost. Yu. G. Fel'shtin- skij. M., 2013.

9. Getman P. P. Skoropadskij. Ukraina na perelome. 1918 god. Sb. dokumentov. Pod red. O. K. Ivantsovoj i dr. M., 2014.

10. Don v gody revolyutsii i Grazhdanskoj vojny: 1917—1920 gg. Sb. dokumentov. Nauch. red. O. M. Morozova, t. 1. Rostov-na-Donu, 2017.

11. Zubachevskij V. A. Politika Rossii v Tsentral'no-Vostochnoj Evrope (pervaya tret' XX v.): geopoliticheskij aspekt. M., 2019.

12. Kalivas S. Logika nasiliya v grazhdanskoj vojne. M., 2019.

13. Koval'chuk M. Bitva dvokh revolyutssh. Persha vshna Ukrapns'kop Narodnop Respublzhi z Radyans'koyu Romeyu 1917—1918 rr., t 1. Kshv, 2015.

14. Kolonitskij B. I. Ot mirovoj vojny k grazhdanskim vojnam (1917? — 1922?) //Rossijskaya istoriya, 2019, № 1, s. 3—24.

15. Lannik L. V. Posle Rossijskoj imperii: germanskaya okkupatsiya 1918 g. SPb., 2020.

16. Mirsh peregovori mzh Ukrashs'koyu Derzhavoyu ta RSFRR 1918 r. Zb1rnik dokumenta i material1v, upor. O. I. Lupandsh i dr. Kshv — N'yu-Jork — Filadel'fiya, 1999.

17. Mukhanov V. M. «Sotsializm vinogradarej» ili istoriya Pervoj Gruzinskoj respubliki, 1917-1921. M., 2019.

18. Novikova I. N. «Mezhdu molotom i nakoval'nej». Shvetsiya v germano-rossijskom protivostoyanii na Baltike v gody Pervoj mirovoj vojny. SPb., 2006.

19. Novikova I. N. «Finskaya karta» v nemetskom pas'yanse: Germaniya i problema nezavisimosti Finlyandii v gody Pervoj mirovoj vojny. SPb., 2002.

20. Novikova L. G. Provintsial'naya «kontrrevolyutsiya»: Beloe dvizhenie i Grazhdanskaya vojna na russkom Severe 1917-1920. M., 2011.

21. Notovich F. I. Bukharestskij mir 1918 g. M., 1959.

22. Opisanie poslevoennykh boev germanskikh vojsk i frajkorov. Vyvod vojsk s Vostoka. Per. s nem. i komm. L. V. Lannika. M., 2014.

23. Poltorak S. N. Brest-Litovsk. 100 let istorii peregovorov o mire. SPb., 2018.

24. Puchenkov A. S. Ukraina i Krym v 1918 — nachale 1919 g. Ocherki politicheskoj istorii. SPb., 2013.

25. Rossiya v strategii Pervoj mirovoj vojny. Pod red. I. N. Novikovoj, kn. 1-2. SPb., 2014.

26. Rossiya i Finlyandiya: ot protivostoyaniya k miru. 1917—1920 gg. Sost. M. V. Zelenov, M. A. Lysenkov i dr. M., 2017.

27. Sergeev E. Yu. Bol'sheviki i anglichane. Sovetsko-britanskie otnosheniya: ot interventsii k priznaniyu, 1918—1924. SPb., 2019.

28. Sovetsko-germanskie otnosheniya ot Oktyabr'skoj revolyutsii do zaklyucheniya Rapall'- skogo dogovora, t. 1—2. M., 1971.

29. Soyuz ob'edinennykh gortsev Severnogo Kavkaza i Dagestana (1917—1918 gg.) i Gorskaya respublika (1918—1919 gg.). Dokumenty i materialy. Pod red. Kh. A. Amirkhanova i dr. Makhachkala, 2013.

30. Ukraina — 1918. Vzglyad iz Germanii. Per. s nem., komm. i predisl. L. V. Lannika. M., 2018.

31. Khavkin B. L. Rossiya i Germaniya: 1900—1945. Spletenie istorii. M., 2014.

32. Afflerbach H. Kaiser Wilhelm II als Oberster Kriegsherr im Ersten Weltkrieg: Quellen aus der militärischen Umgebung des Kaisers 1914—1918. München, 2005.

33. Bachinger B. Die Mittelmächte an der Saloniki-Front 1915—1918. Zwischen Zweck, Zwang und Zwist. Paderborn, 2018.

34. Baumgart W. Deutsche Ostpolitik 1918: von Brest-Litowsk bis zum Ende des Ersten Weltkrieges. Wien — München, 1966 (2. Aufl. — Mainz, 2010).

35. Bihl W. Die Kaukasus-Politik der Mittelmächte. T. II. Die Zeit der versuchten kaukasischen Staatlichkeit (1917—1918). Wien — Köln — Weimar, 1992.

36. Bornemann E. Der Frieden von Bukarest 1918. Frankfurt a.M., 1978.

37. Borodziej W., Gyrny M. Nasza wojna. Europa Środkowo-Wschodnia 1912—1923, t. 1—2. Warszawa, 2014—2015.

38. Borowsky P. Deutsche Ukrainepolitik 1918. Unter besonderer Berücksichtigung der Wirtschaftsfragen. Lübeck — Hamburg, 1970.

39. Botschafter Rudolf Nadolny: Rußlandkenner oder Rußlandversteher? Aufzeichnungen, Briefwechsel, Reden 1917—1953. Hrsg. W. Baumgart, J. Zinke. Paderborn, 2017.

40. Conrad B. Umkämpfte Grenzen, umkämpfte Bevölkerung. Die Entstehung der Staatsgrenzen der Zweiten Polnischen Republik 1918—1923. Stuttgart, 2014.

41. Deißler S. Eigendynamische Bürgerkriege. Von der Persistenz und Endlichkeit innerstaatlicher Gewaltkonflikte. Hamburg, 2016.

42. Der Friede von Brest-Litowsk. Ein unveröffentlichter Band aus dem Werk des Untersuchungsausschusses der Deutschen Verfassungsgebenden Nationalversammlung und des Deutschen Reichstages. Bearb. von W. Hahlweg. Düsseldorf, 1971.

43. Die Besatzung der Ukraine. Historischer Kontext — Forschungsstand — wirtschaftliche und soziale Folgen. Hrsg. von W. Dornik, S. Karner. Graz, 2008.

44. Dornik W. Der «überlagerte Krieg». Österreichisch-ungarische Soldaten im «Osten» 1914—1918. — Erster Weltkrieg. Globaler Konflikt — lokale Folgen. Hrsg. von S. Karner, P. Lesiak. Innsbruck — Wien — Bozen, 2014.

45. Fedyshyn O. S. Germany’s Drive to the East and the Ukrainian Revolution, 1917—1918. New Brunswick, 1971.

46. Fleischhauer E. I. Die russische Revolution. Lenin und Ludendorff (1905—1917). Borsdorf, 2017.

47. Frederic von Rosenberg. Korrespondenzen und Akten des deutschen Diplomaten und Außenministers 1913—1937. Hrsg. von W. Becker. München, 2011.

48. Friedrich Freiherr Kreß von Kressenstein: Bayerischer General und Orientkenner. Lebenserinnerungen, Tagebücher und Berichte 1914—1946. Hrsg. von W. Baumgart. Paderborn, 2020.

49. Geheimdienst und Propaganda im Ersten Weltkrieg. Die Aufzeichnungen von Oberst Walter Nicolai 1914 bis 1918. Hrsg. von M. Epkenhans, G. P. Groß, M. Pöhlmann, C. Stachelbeck. Berlin, 2019.

50. Geiss W. Der polnische Grenzstreifen 1914—1918. Ein Beitrag zur deutschen Kriegszielpolitik im Ersten Weltkrieg. Lübeck — Hamburg, 1960.

51. Gerwarth R. Die Besiegten: das blutige Erbe des Ersten Weltkriegs (The Vanquished. Europe and the Aftermath of the Great War). Berlin, 2017.

52. Golczewski F. Deutsche und Ukrainer 1914—1939. Paderborn u.a., 2010.

53. Groß G.P. Die Seekriegsführung der Kaiserlichen Marine im Jahre 1918. Frankfurt a.M. — Bern u.a., 1989.

54. Hahn P. Mumm: Alfons Mumm von Schwarzenstein — Diplomat, Photograph & anders als die Anderen. Badenweiler, 2012.

55. Hentilä M, Hentilä S. 1918 — das deutsche Finnland: die Rolle der Deutschen im finnischen Bürgerkrieg. Bad Vilbel, 2018.

56. Hopman A. Das ereignisreiche Leben eines ‘Wilhelminers’. Tagebücher, Briefe, Aufzeichnungen. Hrsg. von M. Epkenhans. München, 2004.

57. Hovannisian R. G. Armenia on the road to independence 1918. Berkeley, 1967.

58. Hürter J. Hitlers Heerführer: die deutschen Oberbefehlshaber im Krieg gegen die Sowjetunion 1941/42. München, 2006.

59. Kazemzadeh F. The struggle for Transcaucasia 1917—1921. New York — Oxford, 1951.

60. Kessler H. Graf. Das Tagebuch 1880—1937. Hrsg. von S. Kamzelak, U. Ott: 9 Bde. Stuttgart, 2004-2018.

61. Kielmansegg P. Graf. Deutschland und der Erste Weltkrieg. Frankfurt a.M., 1968.

62. Kindler K. Die Cholmer Frage 1905-1918. Frankfurt a.M., 1990.

63. Krumeich G. Die unbewältigte Niederlage: das Trauma des Ersten Weltkriegs und die Weimarer Republik. Freiburg - Basel - Wien, 2018.

64. Leidinger H, Moritz V. Gefangenschaft, Revolution, Heimkehr: die Bedeutung der Kriegsgefangenenproblematik für die Geschichte des Kommunismus in Mittel-und Osteuropa 1917-1920. Wien - Köln - Weimar, 2003.

65. Leonhard J. Der überforderte Frieden: Versailles und die Welt 1918-1923. München, 2018.

66. Liulevicius V.G. War Land on the Eastern Front: Culture, National Identity and German Occupation in World War I. Cambridge, 2000.

67. Mayerhofer L. Zwischen Freund und Feind - deutsche Besatzung in Rumänien 1916-1918. München, 2010.

68. Mędrzecki W. Niemiecka interwencija militarna na Ukrainie w 1918 roku. Warszawa, 2000.

69. Meier-Welcker H. Seeckt. Frankfurt a.M., 1967.

70. Militarismus gegen Sowjetmacht 1917 bis 1919. Das Fiasko der ersten antisowjetischen Aggression des deutschen Militarismus. Berlin, 1967.

71. Müller M. Vernichtungsgedanke und Koalitionskriegführung. Das Deutsche Reich und Österreich-Ungarn in der Offensive 1917-1918. Eine Clausewitz-Studie. Graz, 2003.

72. Paul von Hintze: Marineoffizier, Diplomat, Staatssekretär; Dokumente einer Karriere zwischen Militär und Politik, 1903-1918. Eingl. und hrsg. von J. Hürter. München, 1998.

73. Penter T. Odessa 1917. Revolution an der Peripherie. Köln; Weimar; Wien, 2000.

74. Pierwsza niemiecka okupacja. Królestwo Polskie i kresy wschodnie pod okupacją mocarstw centralnych 1914-1918. Red. G. Kucharczyk. Warszawa, 2019.

75. Pöhlmann M. Kriegsgeschichte und Geschichtspolitik. Der Erste Weltkrieg. Die amtliche deutsche Militärgeschichtsschreibung 1914-1956. Paderborn, 2002.

76. Reshetar J. S. The Ukrainian Revolution, 1917—1920: A Study in Nationalism. Princeton, 1952.

77. Rosenboom S. Im Einsatz über der «vergessene Front». Der Lüftkrieg an der Ostfront im Ersten Weltkrieg. Potsdam, 2013.

78. Schmitz M.«Als ob die Welt aus den Fugen ginge». Kriegserfahrungen österreichischungarische Offiziere 1914—18. Paderborn, 2016.

79. Stempin A. Das vergessene Generalgouvernement: die deutsche Besatzungspolitik in Kongresspolen 1914—1918. Paderborn, 2019.

80. Suny R. G. The making of the Georgian nation. London, 1988.

81. Volkmann H.-E. Die deutsche Baltikumpolitik zwischen Brest-Litowsk und Compiegne. Köln - Wien, 1970.

82. Von Brest-Litovsk zur deutschen Novemberrevolution. Aus den Tagebüchern, Briefen und Aufzeichnungen von Alfons Paquet, Wilhelm Groener und Albert Hopman, März bis November 1918. Hrsg. von W. Baumgart. Göttingen, 1971.

83. Williamson J. G. Karl Helfferich, 1872-1924: Economist, Financier, Politician. Princeton, 1971.

84. Wollschläger T. General Max Hoffmann. Frontbeobachter, Frontführer und Frontbefürworter im Osten. Norderstedt, 2013.

85. Wulff D. Joffe und die russische Aussenpolitik. Unveröffentlichte Dokumente // Berliner Jahrbuch für osteuropäische Geschichte, T. 1, 1995, № 1, S. 209-247; T. 2, 1995, № 2, S. 223-266; T. 3, 1996, № 2, S. 267-304.

86. Zürrer W. Kaukasien 1918-1921. Der Kampf der Großmächte um die Landbrücke zwischen Schwarzem und Kaspischem Meer. Düsseldorf, 1978.

Comments

No posts found

Write a review
Translate