Социально-экономические трудности, проблема иммиграции, кризис традиционных политических идей и партий, неуверенность в будущем и неопределенность в настоящем порождают спрос на политиков, в которых избиратели видят лидеров политического обновления. Одним из значимых оппозиционных лидеров во Франции является Марин Ле Пен и возглавляемая ею крайне правая партия «Национальное объединение» (НО; до 1 июня 2018 г. носившая название «Национальный фронт», НФ). Внимание к настроениям избирателей, выстраивание такой программы, которая могла бы объединить как можно большее число французов, примирение идеологических разногласий – все это присуще политической стратегии Ле Пен. Тем важнее проследить, как изменился электоральный облик партии за последние пять лет, которые ознаменовались окончательным переходом НО из разряда маргинальных партий во влиятельную политическую силу со своим представительством в Национальном собрании Франции.

Первым критерием электорального облика является половозрастная принадлежность избирателей, для которой прежде был характерен феномен «гендерного разрыва крайне правых», сформулированный американским исследователем Терри Гивенсом, и представляющий собой существенное преобладание электоральной поддержки крайне правых партий со стороны мужчин над голосованием избирательниц¹. Однако, начиная с 2012 г., применительно к НФ можно наблюдать последовательное размывание гендерного разрыва: в 2017 г. за Ле Пен проголосовали 22% французов и 21% француженок², в 2022 г. электоральный расклад повторился³. Для сравнения: еще в начале XXI в. на выборах 2002 г. электорат Жан-Мари Ле Пена в большей степени был мужским, соотношение между голосованием мужчин и женщин тогда составило 20% против 14%.

Увеличение поддержки НФ со стороны французских избирательниц случилось после прихода к власти в партии Марин Ле Пен и во многом объяснялось привлекательностью ее образа современной женщины. Свою роль в привлечении на сторону партии француженок сыграла и модернизация облика НО, смягчение риторики, программных положений, а также ставка на социальную повестку, к которой традиционно более восприимчив женский электорат. Обращение к француженкам неоднократно звучало в выступлениях Ле Пен, в которых она акцентировала внимание на необходимости равной оплаты труда и борьбе с неустойчивой занятостью. В «маринистском» «Национальном фронте» изменилась не только публичная риторика, но и некоторые пункты программных положений. Среди них важнейший для женского голосования вопрос – право на аборты. Несмотря на острые противоречия как внутри партии, так и непосредственно среди группы депутатов от «Национального объединения» М. Ле Пен выступила за внесение в конституцию поправки, закрепляющей право на аборт. И в этом вопросе позиция Ле Пен очевидно основывается на стремлении сохранить за собой женский электорат и не предстать в глазах француженок противницей абортов, даже если ради этого придется пойти наперекор реакционным, но по-прежнему влиятельным членам партии.

Феминизация электората Ле Пен немало способствовала росту поддержки партии: если мужской электорат в период с 1988 г. по 2017 г. в ряде возрастных категорий увеличился вдвое, то среди избирательниц женского пола популярность НО возросла втрое. Претерпел изменения и электоральный портрет француженок, которые поддерживают крайне правых. При Ж.-М. Ле Пене это были в значительной степени женщины старше 40 лет, в жизни которых особую роль играла католическая церковь, с одной стороны, и следование семейным традициям (в том числе в сфере политических предпочтений) – с другой. М. Ле Пен удалось привлечь на свою сторону наиболее молодых француженок, для которых образ обновленного «Национального объединения» в наибольшей степени избавлен от ультрарадикального наследия партии: самый впечатляющий прорыв Ле Пен совершила в категории избирательниц от 18 до 26 лет, утроив поддержку НФ в этой категории с 9% в 2007 г. до 31,9% в 2017 г.⁴

Вместе с тем рост популярности Ле Пен среди молодых французских избирательниц хоть и повысил ее электоральные показатели среди молодежи, все же не вывел крайне правых на первое место в этой возрастной категории (лидирующие позиции среди избирателей 18–24 лет в 2022 г. занял лидер левой партии «Непокоренная Франция» Ж.-Л. Меланшон – ему отдали свой голос 38% избирателей в этой возрастной категории⁵).

Важной особенностью молодого электората М. Ле Пен, которую зафиксировали социологические исследования по итогам выборов 2022 г., стало превалирование в голосовании мотивов, связанных с политико-культурными ценностями (вопросами иммиграции, толерантности, авторитета государственной власти). При оценке вероятности проголосовать за Ле Пен для избирателей 18–34 лет наивысший показатель (от 40 до 60%) отмечался среди тех респондентов, которых социологи относят к категории культурных консерваторов, выступающих за ограничение иммиграции, повышение авторитета государства и традиционные ценности. В свою очередь, для участников исследования, чьи воззрения соответствовали принципам культурно-ценностной открытости, возможность отдать голос Марин Ле Пен оценивалась менее чем в 5%⁶. Другим показателем, влияющим на вероятный исход голосования, выступали социально-экономические воззрения. И здесь для молодого электората Ле Пен прослеживается следующая динамика: социально-экономические воззрения играют значительно меньшую роль, чем политико-культурные ценности, но вместе с тем наибольшая вероятность голосования за лидера НО (60%) фиксируется среди ценностных консерваторов, которые к тому же поддерживают увеличение роли государства в экономике. Поддерживают его и молодые избиратели Меланшона, но при этом левый избиратель – это человек, придерживающийся принципов культурной открытости. Фактически именно ценностные вопросы становятся водоразделом при голосовании молодых французов.

Если говорить в целом о распределении электората М. Ле Пен по возрастным категориям, то здесь основным трендом остается характерная для правопопулистских партий поддержка со стороны избирателей среднего возраста: если ее общий показатель в первом туре выборов 2017 г. составил 21,4%, то среди французов в возрасте от 25 до 34 лет за нее проголосовали 25%, а для людей 35–49 лет процент, поддержавших Ле Пен, составил, по данным разных опросов, от 26 до 29%⁷. В 2022 г. разрыв между общим процентом поддержки и данными по избирателям среднего возраста оказался еще более внушительным: при итоговом результате в первом туре в 21,3% за Ле Пен отдали голоса 27% избирателей 25–34 лет, 29% – в категории 35–44 года и 29% среди французов в возрасте 50–64. В категории 50–64 лет наблюдался прогресс в сравнении с 2017 г., «маринистский» электорат становился все более устойчивым и менее зависимым от возраста избирателей. Единственной категорией, в которой по-прежнему сохранялась низкая популярность Ле Пен, являлись пожилые люди (и если в 2017 г. уровень поддержки Ле Пен в этой категории составил 14%⁸, то теперь он опустился до сокрушительных 9% при 49% у Макрона)⁹.

В социопрофессиональном плане поддержка Ле Пен по-прежнему приходится на три основных категории: рабочие, служащие, мелкие и средние предприниматели. В 2017 г. за Ле Пен проголосовало 37% рабочих¹⁰, а в 2022 г. показатель составил 38% – в этой категории глава НО лидировала со значительным отрывом от остальных кандидатов. Высокие показатели популярности «Национального объединения» среди рабочих в значительной степени объясняются тем, что данная категория населения наиболее остро пострадала от последствий экономического кризиса и делокализации промышленных предприятий. Также высокий уровень электоральной поддержки Ле Пен отмечался у служащих (31%), в категории работников сельского хозяйства (24%) и среди безработных (26%).

В контексте анализа характеристики электората крайне правых может быть рассмотрен вопрос о существовании взаимосвязи между неблагоприятной экономической ситуацией и популярностью «Национального объединения». Если признать наличие такой корреляции, то можно сделать предположение, что в наиболее экономически неблагоприятных районах будет фиксироваться наивысший уровень поддержки М. Ле Пен. Отчасти эта гипотеза подкрепляется результатами выборов 2022 г., где лидер НО вышла на первое место в тех регионах, для которых характерен высокий уровень безработицы. В Окситании Ле Пен одержала победу в дебатах с Э. Макроном в трех из четырех департаментов региона с наивысшими показателями безработицы. В Восточных Пиренеях, где уровень безработицы составляет 11,8%¹¹ (при общефранцузском уровне в 7,1%), во втором туре президентских выборов за Ле Пен проголосовало 56% избирателей. В департаменте Од Ле Пен поддержало 54,9%, а в департаменте Гар – 52% (уровень безработицы в обоих департаментах – 10%).

Яркой иллюстрацией социально-экономической подоплеки голосования за Ле Пен служит позиция промышленных регионов севера и северо-востока Франции, где последовательно создавался новый облик партии как выразителя чаяний простых французов, а риторика представителей НО смещалась в сторону такой проблематики, как низкие доходы населения и рост цен. В северо-восточном регионе О-де-Франс М. Ле Пен по итогам первого тура президентских выборов 2022 г. получила 33,36% голосов и возглавила электоральный рейтинг в пяти департаментах. При этом среди причин для голосования избирателей в О-де-Франс превалировали вопросы покупательной способности, пенсий и здравоохранения. Кроме того, у НО оказался наивысший уровень поддержки среди всех политических сил в регионе в вопросе промышленной политики (42%)¹².

Еще одной корреляцией, подкрепляющей наличие взаимосвязи между экономической ситуацией и голосованием за крайне правых, является соотношение между уровнем семейного дохода и политическими предпочтениями. Выборы 2017 г. показали, что избиратели с более высоким уровнем дохода менее склонны голосовать за Ле Пен. Например, среди людей, у которых доход в семье на человека составляет меньше 1250 евро, за Ле Пен проголосовали 32%, среди тех, у кого среднедушевой доход семьи насчитывал 2000–3000 евро, Марин поддержали 20%, а для избирателей с доходом больше 3000 евро показатель оказался лишь 15%¹³. Однако уже в 2022 г. влияние уровня финансового благополучия на голосование в значительной степени нивелировалось: между теми, кто получал меньше 1300 евро, и избирателями, чей доход составлял от 1500 до 2000 евро, разницы в поддержке Ле Пен не обнаруживалось вовсе. Гораздо в меньшей степени, если говорить о 2017 г., снижался уровень поддержки НО и в среде французов с доходом от 2000 до 5000 евро (минус 7 пунктов относительно лучшего результата в сравнении с заметным снижением на 17 процентных пунктов в 2017 г.)¹⁴.

Несмотря на наличие ряда показателей, демонстрирующих, что сложная экономическая ситуация является одним из драйверов роста для крайне правых, все же нельзя не отметить, что подобная корреляция вписывается в общий паттерн электорального поведения, где любая кризисная ситуация, независимо от того, вызвана ли она экономически мотивами или нет, подпитывает недовольство текущим политическим вектором, а значит, провоцирует запрос на поиск новых решений. «Национальное объединение» в свою очередь выступает точкой притяжения для той части электората, которая воспринимает себя в качестве пострадавшей от глобализации и экономической турбулентности. При этом само попадание в сложную экономическую ситуацию может послужить импульсом к голосованию за Ле Пен, но в долгосрочной перспективе мотивом выступает уже не столько сам социально-экономический статус избирателя, сколько сопутствующий ему уровень тревоги и недовольства, которые могут сохраняться значительно дольше, нежели сам момент кризиса. Пожалуй, именно высокий уровень тревожности и недовольства разными аспектами общественно-политической жизни является одним из наиболее ярких маркеров электорального облика «маринистского» НО.

При ответе на вопрос, находится ли Франция в упадке, 43% избирателей НО ответили, что «упадок необратим», а еще 57% согласились с утверждением об упадке, но посчитали его обратимым. Такой взгляд на будущее страны является наиболее радикально пессимистическим среди избирателей всех французских политических сил (для сравнения, точки зрения о необратимом упадке придерживаются лишь 12% сторонников партии «Вперед, Республика!»¹⁵ Э. Макрона)¹⁶. Пессимистический взгляд еще в большей степени характерен для оценки экономической ситуации. Согласно опросу 2022 г., 59% французов считали, что Францию ждет глобальный экономический кризис: для сторонников Ле Пен этот показатель составил 68%.

Неутихающая обеспокоенность экономической ситуацией несомненно стала одной из определяющих черт французского общества в контексте избирательного цикла, завершившегося выборами 2022 г. О своей обеспокоенности экономической ситуацией в стране в сентябре 2022 г. заявили 86% французов (+ 6% к декабрю 2021 г.), а 70% отметили, что их тревожит собственная финансовая ситуация (+ 8%)¹⁷. Вопрос поднятия заработной платы и роста покупательной способности входил в топ-3 тем, влияющих на решение избирателей на выборах 2022 г., причем для электората Ле Пен эти темы называли важнейшими 78%. К тому же в вопросе повышения уровня заработной платы наблюдалась самая низкая степень доверия Э. Макрону (лишь 35%)¹⁸, что превращало этот сюжет в благодатную почву для оппозиционной риторики М. Ле Пен, которая сделала ставку в избирательной кампании 2022 г. именно на тематику роста покупательной способности. Экономическая программа Ле Пен была выстроена вокруг обещания вернуть покупательную способность «забытым» слоям населения: для этого предлагалось снижение тарифов на энергоносители и на проезд, меры стимулирования компаний по повышению заработной платы, упразднение НДС на ряд товаров первой необходимости¹⁹.

На волне растущего недовольства М. Ле Пен удалось не просто аккумулировать протестное голосование, но и укрепить в избирателях представление о ее способности решать социально-экономические вопросы. Такие изменения особенно существенны в контексте того, что традиционно именно экономические сюжеты были в наименьшей степени проработаны НО и не вызывали доверия у избирателей. Яркой иллюстрацией этого стали дебаты между Ле Пен и Макроном перед вторым туром президентских выборов 2017 г. Тогда в глазах избирателей Ле Пен проиграла во многом из-за того, что она выстроила свое выступление вокруг экономических сюжетов, где выглядела неуверенной и неосведомленной – эта ошибка обернулась для Марин потерей доверия избирателей и имиджа политика, готового к управлению страной. Это наглядно продемонстрировали опросы, предлагавшие респондентам оценить, насколько представители партии выглядят компетентными и способными к несению государственной службы на высоких должностях: если до выборов в феврале 2017 г. число опрошенных, считавших, что члены партии Ле Пен способны войти в правительство и осуществлять управление страной, составляло 38%, то уже спустя год (в феврале 2018 г.) их число сократилось до 28%, что фактически свело на нет весь прогресс, достигнутый Ле Пен с момента ее прихода к руководству НФ²⁰.<span style="text-decoration: underline;"> </span>

На восстановление утраченных позиций потребовался весь электоральный цикл 2017–2022 гг. и новые промежуточные дебаты. Именно дебаты стали своеобразной финальной работой над ошибками 2017 г.: и, хотя 56% французов по-прежнему посчитали более убедительным Эммануэля Макрона, лишь немногим меньше респондентов (44%) отдали предпочтение Ле Пен. Для сравнения, в 2017 г. тот же опрос показал, что Макрон победил с результатом 72%. Не менее показательно и то, что Ле Пен продемонстрировала себя более компетентной в глазах респондентов по вопросам, связанным с иммиграцией (57%), безопасностью (57%), пенсиями (56%) и покупательной способностью (54%)²¹. И вот уже в конце 2022 г. избиратели продемонстрировали наивысшую готовность допустить НО к участию в управлении страной (40%)²².

Важным фактором, способствующим укреплению позиций партии, стала существенная корректива программных предложений в сфере евроинтеграции. «Национальное объединение» остается главной партией евроскептиков во Франции, однако программные положения и риторика Ле Пен в отношении Евросоюза все больше смягчаются. Такой сдвиг был продиктован несовпадением реального уровня евроскептицизма среди избирателей и воззрений партии: в ходе предвыборной кампании 2012 г. рейтинг доверия избирателей Ле Пен в вопросах европейской политики составлял лишь 6%²³. Это означало, что такие громкие заявления лидера «Национального фронта», как выход Франции из Евросоюза и возвращение от евро к франку, не пользовались широкой популярностью у населения. Наличие дисбаланса диктовало необходимость постепенного смягчения риторики партии в отношении евроинтеграции, что наблюдалось уже в ходе избирательной кампании 2017 г. В 2022 г. тематика европейского развития в значительной степени отошла на задний план, да и воззрения Ле Пен в этом вопросе все в большой степени сближались с логикой системных партий: за десятилетие «Национальное объединение» прошло путь от Фрексита до нежелания выводить Францию из ЕС (пусть и с учетом необходимого реформирования Евросоюза).

Таким образом, в социально-экономической риторике М. Ле Пен, равно как и в ее отношении к евроинтеграции, прослеживаются две основные особенности: во-первых, следование программы за настроениями избирателей (зачастую в весьма популистском ключе); во-вторых, призывы к либерализации ради формирования образа политической силы, готовой к реальному управлению. Такое последовательное встраивание Ле Пен в систему ощущается и французскими избирателями: в декабре 2022 г. до исторического минимума опустилось представление о НО как о партии – угрозе для демократии во Франции (число респондентов, видящих в крайне правых угрозу, сократилось до 46% (в сравнении с 58% в феврале 2017 г.)). Более того, 42% опрошенных отметили, что «Национальное объединение» стало более умеренным²⁴. Позитивная тенденция характерна и для образа М. Ле Пен: после кризиса доверия, возникшего в следствие неудач предвыборной кампании 2017 г., Марин удалось не просто восстановить свои позиции, но и где-то улучшить их. Никогда прежде в истории крайне правых около трети французов (27%) не говорили о том, что она может стать хорошим президентом²⁵.

Подобная репутация Ле Пен свидетельствует еще об одной особенности «Национального объединения» – на данный момент партии удается балансировать между двумя во многом взаимоисключающими позициями: желанием быть в системе и в то же время отрицать ее, пытаясь представить себя в качестве силы нового формата, оппозиционной не просто курсу правительства и президента, но всей системе политической элиты. Ключевым референсом в демонстрации оппозиционности является присутствие в риторике Ле Пен образа «забытой Франции», брошенной на произвол французскими политиками и принесенной в жертву «дикому глобализму»²⁶. Создавая себе образ защитницы забытых слоев населения М. Ле Пен несомненно играет на чувствах тревоги, недоверия, невозможности встроиться в логику глобалистского мира.

Еще одной характерной чертой электората крайне правых выступают антииммиграционные настроения, в основе которых лежат не только объективные причины, но и ощущение беззащитности перед лицом изменений. Несмотря на общее снижение роли иммиграционной тематики в электоральной мотивации французов, среди электората Ле Пен вопросы иммиграции и безопасности по-прежнему входят в тройку самых волнующих: в 2022 г. их называли определяющими 54% (для иммиграции) и 41% (для вопроса безопасности) избирателей (для сравнения, аналогичные показатели в целом среди французов составляли лишь 29% и 24% соответственно)²⁷. Электорат крайне правых выделяется своим радикально негативным отношением к иммиграции, хотя и здесь можно наблюдать тренд, пусть и на очень медленную, но все же либерализацию воззрений. На несколько процентов с 2013 по 2022 г. снизилось число сторонников НО, считающих, что во Франции находится слишком большое число иммигрантов, к тому же с 90% до 73% уменьшилось число тех, кто связывает проблему безработицы с притоком иммигрантов²⁸.

Нельзя не отметить и тот факт, что обострение иммиграционной ситуации, без сомнения, является побуждающим фактором для поддержки крайне правых, что в 2022 г. можно увидеть на примере заморских территорий Франции. Гваделупа, Гвиана и Майотта, как и ряд других территорий, столкнулись с фактически неконтролируемым притоком иммигрантов, который резко увеличился в период пандемии Covid-19 и наложился на и без того сложную экономическую ситуацию в регионах. Обращаясь к жителям заморских территорий, М. Ле Пен выступала за проведение жесткой антииммиграционной политики, а также за установление принципов экономического патриотизма. И вновь лейтмотивом ее риторики становилось восстановление справедливости путем превращения заморских территорий Франции из забытой зоны в приоритетное направление внутренней политики. Подобные лозунги в контексте сложной иммиграционной и социально-экономической ситуации резонировали с чувствами жителей, что сказалось на электоральных показателях Марин Ле Пен. Если в 2017 г. в Гваделупе она получила 24,87%, то в 2022 г. результат составил уже 69%, взрывной рост популярности Ле Пен отмечался в Гвиане (с 35% до 60% за пятилетний период) и в Мартинике (60% в 2022 г.)²⁹.

Прогресс Ле Пен на заморских территориях стал не единственным изменением географического распределения электората партии. С 1990-х годов электоральными оплотами НФ являлись Средиземноморское побережье и индустриальный северо-восток страны. Выборы 2022 г. скорректировали эту ставшую уже привычной картину. Распределение голосов в 2022 г. по географическому принципу стало менее контрастным: с одной стороны, в некоторых традиционно голосовавших за НО районах Ле Пен уступила Э. Макрону, но в то же время за нее проголосовали на тех территориях, которые прежде ее не поддерживали (например, нормандские и бретонские земли, а также регион Центральной долины Луары).

Важно отметить, что в связи с появлением нового игрока на крайне правом фланге в лице Э. Земмура³⁰, в географическом распределении голосов наметилась еще одна линия раскола. Карта электоральных результатов Земмура поразительно схожа с географией поддержки «Национального фронта» Жан-Мари Ле Пена в 1980-х годах, для которой была характерна популярность партии преимущественно в восточных регионах и среди жителей городов. Та же география наблюдалась и для Земмура на выборах 2022 г.: наибольшая популярность в восточных регионах и превалирование городского голосования. Результаты Земмура оказались выше среднего показателя по стране в Париже (8,2% поданных голосов), Лионе (7,6 %) и Марселе (11,1 %), Ницце (14,3%) и Каннах (17,3%)³¹. В свою очередь уровень поддержки Ле Пен был более высоким на французской периферии – в районах, примыкающих к крупным городам, включающих небольшие города и поселки в радиусе 20–40 км. Такое размежевание центра и провинции отчасти связано с социальным составом жителей этих территорий – в пригородах проживают менее обеспеченные французы, там же и немало рабочих, когда-то обитавших в городах, но вынужденных их покинуть в силу ряда причин (снижение доходов, рост цен на недвижимость, безработица, обеспокоенность проблемами безопасности). В значительной степени именно на французскую провинциальную публику работает и риторика Ле Пен о разделении на богатых и бедных, на элиту, принимающую решения, и слои населения, чей голос не учитывается.

Электоральный облик НО, помимо географических и социальных характеристик, обладает рядом особенностей, связанных с политическим позиционированием.

Электорат «Национального объединения» в период между 2017 и 2022 гг. во многом сохранил свою монолитность, хотя она становилась все более зыбкой. Если в 2017 г. 80% из тех, кто голосовал за Ле Пен в 2012 г., поддержали ее кандидатуру, то за последний межвыборный период свою лояльность Марин сохраняли 55%, а вот 31% высказывали в опросах желание поддержать Э. Земмура³².

Еще одной характерной чертой электората НО является его неопределенное положение в рамках шкалы «правый – левый». По данным опросов 2021 г. около трети избирателей (30%) партии считали себя правыми, а еще четверть (26%) определяли свою политическую принадлежность как центристскую³³. Более того, анализ базы данных Европейского социального исследования за 2016 г. показывает, что 10% избирателей НФ называли себя левыми³⁴. Такой разброс во многом вписывается в общую тенденцию отхода от традиционных бинарных оппозиций, которые теряют свою идентификационную роль как для избирателей (электоральный выбор все в большей степени определяется поддержкой конкретных политических предложений и соответствием ценностям избирателя), так и для самих политических акторов, делающих ставку на синтез идей разного политического спектра. Подобное соединение идей и попытка представить себя выше политического разделения ярко отражается в словах Ле Пен о том, что НО – это «и правые, и левые», «те, кто призван объединить всех, кто разделяет великий выбор ... сохранения нации и Французской Республики»³⁵.

Размывание контуров прежней политической идентификации дает импульс к поиску новых идей: и здесь со стороны крайне правых можно увидеть попытку провести новые границы за счет постоянного противопоставления богатой элиты и забытых широких слоев населения. В то же время голосование молодых избирателей является показательным с точки зрения складывания нового типа избирателя, на выбор которого решающую роль оказывают политико-культурные, а не экономические ценности, что, вероятно, станет одним из определяющих факторов электоральной эволюции не только для крайне правых, но и в целом для всего политического пространства.

Как показывает анализ политической идентификации, либерализация «Национального объединения» привела к тому, что ценностные различия между избирателями крайне правых и умеренных правых становятся все менее определенными. В ряде политических вопросов дистанция между сторонниками НО и французскими правыми свелась к минимуму: так, например, почти нет отличий в вопросе отношения к государственной власти – 97% электората республиканцев и НО согласны с утверждением, что «Франции нужен настоящий лидер, способный навести порядок»³⁶.

Согласно проведенному в 2019 г. опросу, необходимость борьбы с терроризмом и нелегальной иммиграцией упоминается в одинаковых пропорциях электоратом обеих политических сил. В вопросах экономики избиратели республиканцев настроены намного либеральнее, нежели электорат НО: 73% электората правых отстаивают предоставление большей гибкости игрокам на рынке труда, что на 30 пунктов выше, чем среди сторонников Ле Пен³⁷.

Именно различия в восприятии экономических сюжетов, наряду с ультраправым имиджем НО, становятся одним из важнейших барьеров в вопросе перехода части электората от правых к Ле Пен, поэтому на данный момент не удается в полной мере конвертировать ценностную близость в политическую поддержку. Накануне второго тура президентских выборов 2022 г. за Ле Пен были готовы проголосовать лишь 19% электората лидера республиканцев Валери Пекресс, в то же время Ле Пен поддерживали 85% электората Земмура³⁸.

Последняя особенность электората «Национального фронта» – мотивация к голосованию. В 2017 г. среди причин, по которым избиратели были готовы проголосовать за М. Ле Пен, выделялась поддержка идей и предложений лидера НФ (86%)³⁹. В 2022 г. ситуация несколько изменилась: 30% в качестве мотивации к голосованию называли программные положения, 41% – тот факт, что М. Ле Пен представляет собой политическое обновление. В то же время существовало и оппозиционное голосование (22% опрошенных отмечали, что готовы отдать голос в пользу Ле Пен для противодействия Макрону). В свою очередь среди причин поддержки действующего президента 43% респондентов упоминали оппозицию М. Ле Пен⁴⁰. Высокие показатели «голосования против» свидетельствовали о том, что довольно существенная часть избирателей не видит своего представителя ни в лице Макрона, ни в лице Ле Пен. Это подтверждается и высочайшим уровнем абсентеизма (28%) в ходе президентских, а затем и парламентских выборов.

Неучастие в голосовании, с одной стороны, было вызвано недовольством всей политической системой, а с другой – оно становилось следствием расширения спектра гражданских действий (яркий пример – движение желтых жилетов). Но, помимо прочего, абсентеизм выступал еще одним маркером раскола французского общества, разделяя его на имущих и малообеспеченных, более социально успешных и менее. Наивысший процент абсентеизма фиксировался среди специалистов среднего звена (33%) и рабочих (33%); кроме того, наблюдалась корреляция между неучастием в голосовании и уровнем дохода: 40% воздержались от голосования в семьях с доходом менее 1250 евро в месяц, 32% – с доходом 1250–2000 евро, 25% – среди получающих 2000–3000 евро. Общественная поляризация была ощутимой и в отношении такого показателя как «удовлетворенность жизнью»: среди тех, кто считает себя «удовлетворенным» процент абсентеизма составил 21% по сравнению с 37% среди тех, кто недоволен своим положением⁴¹. Портрет абсентеиста во многих чертах оказался очень схож с обликом избирателя «Национального объединения», что подтверждают цифры: процент тех, кто не воспользовался своим избирательным правом, среди электората Ле Пен составил 19% (аналогичный показатель для Макрона – 9%). А это значит, что несмотря на во многом успешное привлечение «забытого» электората, его спектр существенно шире границ электорального поля крайне правых.

Подводя итог, необходимо зафиксировать несколько основных тенденций эволюции электорального портрета НО за прошедший избирательный цикл. Прежде всего «маринистский» электорат становится все менее зависимым от географического, половозрастного и экономического факторов. Последовательная либерализация партии и ее стратегия, нацеленная на встраивание в систему, позволяют, пусть пока и довольно ограниченно, но расширять границы электорального поля за счет правых французов. Для электората М. Ле Пен характерны высокий уровень тревоги, разочарованность действиями правительства, антииммиграционные настроения, неудовлетворенность социально-экономической обстановкой. Ставка на удовлетворение чаяний простых французов, несомненно, принесла Ле Пен электоральные дивиденды, но в то же время становится все более осязаемой та политическая ловушка, в которую загоняет себя партия. Чем больше НО вписывается в систему, тем сложнее ему выступать в глазах избирателей флагманом политического обновления и оппозиции текущему курсу, а значит, и рассчитывать на голоса той части населения, которая в 2022 г. не пришла на избирательные участки и, возможно, будет поступать так и в дальнейшем.